Остеопатические воззрения Р.Беккера
Когда я учился в остеопатическом колледже в 1930 году, нас наставляли инструкторы, которые учили нас искусству лечения пациентов различными манипулятивными приемами, в основном надавливанием. То, что мы учили в школе было полезным, и когда я закончил колледж, я давал хорошее остеопатическое лечение. У меня было много пациентов, которых надо было лечить, и я применял много способов лечения, чтобы выяснить их проблемы. После восьми или десяти лет общей практики подобного типа я обнаружил, что мне стало надоедать, что эти пациенты возвращаются с теми же жалобами в тех же областях, которые должны были быть решены в их прошлый приход. Если у меня было десять случаев с определенной проблемой, трое или четверо из них могли дать адекватную реакцию в приемлемое время, еще трое или четверо могли дать когда-нибудь приемлемую реакцию, остальные никак не реагировали, что бы я ни делал. Меня расстраивало то, что я не мог при помощи пальпации определить, почему одни давали реакцию, а другие нет. Я окончательно убедился в том, что можно обладать большим набором техник пальпации, при помощи которых действительно много не узнаешь, очевидно, и мои
методики были такими же. Поэтому я вновь обратился к трудам Э. Т. Стилла и буквально решил прекратить практику «остеопатии», а вместо этого изучать опыт Э. Т. Стилла. Через некоторое время уяснил, что для того, чтобы понять и использовать его концепцию - в частности точно разработать один его параграф :
- как цель для развития, необходимо оставить все мое, так называемое, мастерство пальпации и изучать целую новую систему. Я приступил к этому с простого прикладывания рук к различным частям тела пациентов, на которые они жаловались, и учился слушать, слушать, слушать ткани, которые внутри. Я делал это, потому что Старый Доктор, д-р Стилл, говорил, что внутри каждый физиологии находится врач, который дает возможность физиологической функции работать на самокоррекцию; вся энергия, движущие силы и все необходимое для лечения данного случая уже заложено в машину, все что необходимо, следует признать и работать с этими механизмами. Если моторы, движущие силы и все остальное уже в действии и движении, и если основной принцип врача, сидящего внутри, заключается в движении, готового ко всему, что потребуется, тогда я думаю, что смогу разработать такой тип пальпации, при которой я смогу слышать, что должна сказать физиология тела вместо меня, что нужно делать.
Для этого я очень бережно кладу руки на области напряжения, стресса и дисфункций, или чего-то другого, с чем приходят ко мне в кабинет, и сижу так несколько минут и стараюсь тихо послушать, что эти ткани пытаются мне сказать. Я слушал не только основной дыхательный механизм, я слушал всю физиологию пациента, включая физиологию фасций, произвольного механизма и непроизвольного механизма. Ничего этого я не выделял в своих размышлениях, я не был ловкачом, я просто держал свои руки на теле пациента. Спустя три или четыре года я окончательно убедился в том, что я чувствовал, что что-то происходит. Через год или два я осознал, хотя до конца я не понимал, что что-то должно происходить из-за реакций пациента. От пациентов я мог услышать лишь такое одобрение: «Вы еще ничего мне не сделали, доктор, а вчера я впервые за три месяца прибрал на чердаке». В кабинете звучали и такие слова: «...но я вымыл 17 машин и не устал». Это говорило мне, что что-то происходит, даже, если я не знал об этом.